В Благовещенске в районе улиц Калинина и Амурской вывесили баннер с цитатой Антона Павловича Чехова. Очевидно, таким образом застройщик решил окультурить место, где ведутся строительные работы, но при этом внимательные благовещенцы заметили в приведенной цитате неточности, а одно слово и вовсе выпало из предложения.
«Я влюблен в Амур, охотно бы пожил на нем года два. И красиво, и просторно, и тепло», – гласит надпись на баннере.
Однако в первоисточнике цитата выглядит иначе:
«Я в Амур влюблен; охотно бы пожил на нем года два. И красиво, и просторно, и свободно, и тепло».
На расхождения обратили внимание благовещенцы, которым не чуждо творчество Чехова, в том числе и его высказывания об амурской земле.
«Бросилось в глаза, что в такой известной цитате Чехова из предложения выпало ключевое слово – свободно, речь о том, что у нас на Амуре свободно, а не только красиво, просторно и тепло. Именно об этом своем ощущении далее и писал Чехов. Вероятно, на баннере места не хватило, и свободой решили пожертвовать. Вот Антон Павлович удивился бы», – поделилась одна из горожанок.
Ситуация не оставила равнодушной краеведа Валентину Кобзарь – она подробно изучала этот период жизни Чехова.
«Конечно, цитата не точная. Если пропущено слово, должны стоять три точки и запятая. Жаль, что допущена неточность, потому что разойдется по интернету, и многие могут сделать вывод, что в Благовещенске Чехова внимательно не читали, а это не так, я уверена. За время путешествия по Шилке и Амуру Антон Павлович написал 12 посланий знакомым и друзьям, их очень интересно читать, но стоит прочитать и вообще все 12 томов чеховских писем. Благодаря этим письмам вы узнаете его гораздо лучше как человека не по годам мудрого, оптимиста с тяжёлой судьбой и, пожалуй, великого путешественника. Надеюсь, те, кто установил баннер, не только исправят неточность в цитате, но и будут следить, чтобы баннер оставался таким же белоснежным, хотя это будет непросто», – поделилась Валентина Петровна.
Великий русский писатель и драматург останавливался в Благовещенске в июне 1890 года по пути на Сахалин. В Благовещенске Антон Павлович пробыл всего 2 дня и подробно описывал свои впечатления от пребывания в амурской столице и путешествия в письмах своему другу и издателю Алексею Суворину. В одном из писем и приведены те самые слова про Амур.
«27 июнь. Благовещенск.
Здравствуйте, драгоценный мой! Амур очень хорошая река; я получил от него больше, чем мог ожидать, и давно уже хотел поделиться с Вами своими восторгами, но канальский пароход дрожал все семь дней и мешал писать. К тому же еще описывать такие красоты, как амурские берега, я совсем не умею; пасую перед ними и признаю себя нищим. Ну как их опишешь? Представьте себе Сурамский перевал, который заставили быть берегом реки, — вот Вам и Амур. Скалы, утесы, леса, тысячи уток, цапель и всяких носатых каналий, и сплошная пустыня. Налево русский берег, направо китайский. Хочу — на Россию гляжу, хочу — на Китай. Китай так же пустынен и дик, как и Россия: села и сторожевые избушки попадаются редко. В голове у меня всё перепуталось и обратилось в порошок; и немудрено, Ваше превосходительство! Проплыл я по Амуру больше тысячи верст и видел миллионы пейзажей, а ведь до Амура были Байкал, Забайкалье... Право, столько видел богатства и столько получил наслаждений, что и помереть теперь не страшно. Люди на Амуре оригинальные, жизнь интересная, не похожая на нашу. Только и разговора, что о золоте. Золото, золото и больше ничего. У меня глупое настроение, писать не хочется, и пишу я коротко, по-свински; сегодня послал Вам четыре листка об Енисее и тайге, потом пришлю о Байкале, Забайкалье и Амуре. Вы не бросайте эти листки, я соберу их и по ним, как по нотам, буду рассказывать то, что не умею передать на бумаге. Теперь я пересел на пароход «Муравьев», который, говорят, не дрожит; авось, буду писать.
Я в Амур влюблен; охотно бы пожил на нем года два. И красиво, и просторно, и свободно, и тепло. Швейцария и Франция никогда не знали такой свободы. Последний ссыльный дышит на Амуре легче, чем самый первый генерал в России. Если бы Вы тут пожили, то написали бы очень много хорошего и увлекли бы публику, а я не умею.
Китайцы начинают встречаться с Иркутска, а здесь их больше, чем мух. Это добродушнейший народ. <...>
С Благовещенска начинаются японцы, или, вернее, японки. Это маленькие брюнетки с большой мудреной прической, с красивым туловищем и, как мне показалось, с короткими бедрами. Одеваются красиво. В языке их преобладает звук «тц». <...>
Когда я одного китайца позвал в буфет, чтобы угостить его водкой, то он, прежде чем выпить, протягивал рюмку мне, буфетчику, лакеям и говорил: кусай! Это китайские церемонии. Пил он не сразу, как мы, а глоточками, закусывая после каждого глотка, и потом, чтобы поблагодарить меня, дал мне несколько китайских монет. Ужасно вежливый народ. Одеваются бедно, но красиво, едят вкусно, с церемониями.
Китайцы возьмут у нас Амур — это несомненно. Сами они не возьмут, но им отдадут его другие, например, англичане, которые в Китае губернаторствуют и крепости строят. По Амуру живет очень насмешливый народ; все смеются, что Россия хлопочет о Болгарии, которая гроша медного не стоит, и совсем забыла об Амуре. Нерасчетливо и неумно. Впрочем, о политике после, при свидании.
Вы телеграфируете, чтобы я возвращался через Америку. Я и сам об этом думал. Но пугают, что это дорого обойдется. Перевод денег можно устраивать не только в Нью-Йорк, но и во Владивосток, через Иркутск, Сибирский банк, где меня принимали ужасно любезно. Деньги у меня еще не вышли, хотя я трачу безбожно. На коляске я потерпел больше 160 рублей убытку, и спутники мои, поручики, взяли у меня больше ста рублей. Но едва ли все-таки понадобится перевод. Если будет нужда, то обращусь к Вам своевременно.
Я совершенно здоров. Судите сами, ведь уж больше двух месяцев я пребываю день и ночь под открытым небом. А сколько гимнастики!
Спешу писать сие, ибо через час уходит «Ермак» обратно с почтой. Это письмо придет к Вам в августе.
Анне Ивановне целую руку и молю небеса об ее здравии и благополучии. Был ли у Вас Иван Павлович Казанский, молодой студент, наводящий тоску своими выглаженными панталонами?
По пути я практикую. В местечке Рейнове на Амуре, где живут одни только золотопромышленники, некий муж пригласил меня к своей беременной жене. Когда я уходил от него, он сунул мне в руку пачечку ассигнаций; мне стало стыдно, и я начал отказываться, уверяя, что я очень богатый человек и не нуждаюсь. Супруг пациентки стал уверять, что он тоже очень богатый человек. Кончилось тем, что я сунул ему обратно пачечку и у меня все-таки осталось в руке 15 рублей. Вчера лечил мальчика и отказался от 6 рублей, которые маменька совала мне в руку. Жалею, что отказался.
Будьте здоровы и счастливы. Извините, что пишу так скверно и не подробно. Писали ли Вы мне на Сахалин?
Купаюсь в Амуре. Выкупаться в Амуре, беседовать и обедать с золотыми контрабандистами — это ли не интересно?
Бегу на «Ермак». До свиданья!
Спасибо за известие о семье.
Ваш А. Чехов».
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
