Чтобы расследовать уголовное дело об обрушении шахты на руднике «Пионер», которая погребла под собой тела 13 человек в марте 2024 года, амурские следователи обращались в Главное управление криминалистики СК РФ и изучали схожие уголовные дела. Это связано с тем, что такая техногенная катастрофа в Амурской области произошла впервые. О чем в интервью Amur.life рассказал руководитель отдела криминалистики амурского следственного управления Сергей Макаров.
Поводом к разговору стала круглая дата – в этом году службе криминалистики исполнилось 70 лет. Эти люди одними из первых приезжают на место преступления, видят много крови, боли и оборванные жизни, но должны сохранить ясный ум и найти того, кто совершил непоправимое. Страшное ДТП на Василенко, обрушение шахты на руднике «Пионер», тщательно продуманные ограбления и жестокие убийства – все, от чего содрогнется обычный человек, становится работой для криминалистов. О том, какие технологии сегодня состоят у них на службе, о громких уголовных делах и жестоких преступниках речь шла в этом разговоре.
– Сергей Андреевич, сегодня криминалист, как и раньше, выезжает на место преступления со специальным чемоданчиком? Или все изменилось? Что у вас сегодня есть такое, чего не было вчера?
– Конечно, эксперт с чемоданом, криминалистические порошки, кисти – все это используется до сих пор, хотя, по сути, это прошлый век. Сегодня для выявления и фиксации следов мы применяем цианоакрилатовую камеру. Это своего рода герметичный шкаф, в котором используются пары цианоакрилата – специального клея. В чем раньше была сложность – если след чуть смазан, он был непригоден для идентификации, было невозможно или очень сложно разглядеть папиллярный узор. Сейчас мы изымаем объект (например, телефон или другой предмет), подвешиваем его или ставим в этой камере, и он окуривается парами цианоакрилата. Суть этого метода в чем: на наших пальчиках есть папиллярный узор, потожировые выделения и секрет. Вот почему у нас пальцы быстрее приклеиваются друг к другу, когда мы что-то клеим. Так вот, цианоакрилат приклеивается к отпечатку следа. Затем мы можем след сфотографировать и направить на экспертизу. Эту камеру мы используем практически по каждому преступлению.
– Можете рассказать об уголовном деле, которое было раскрыто благодаря новым технологиям?
– Конечно, и не об одном. В одном случае у нас было уголовное дело об убийстве в Магдагачи, совершенном 15 лет назад. И только в этом году двое преступников получили 18 и 22 года лишения свободы. Когда случилось убийство, на месте изъяли бутылку, на которой был обнаружен след. А под ним – еще один. Старыми способами эксперты смогли изъять только верхний отпечаток – проверили его по учётам, не нашли совпадений, и дело стало висяком. Так и было, пока настырный следователь спустя годы не начал перечитывать старые уголовные дела – мы читаем их периодически и думаем, что можно нового придумать, как повернуть, – и этот следователь решил изъятый предмет отправить на исследование в цианоакрилатовой камере. И мы смогли снять второй след. Проверили – оказалось, гражданин на тот момент сидел в местах лишения свободы в Забайкальском крае. Его этапировали к нам, начали проверять алиби и выяснили, что он тогда находился в Амурской области (здесь регистрировал сим-карту). Проводили с ним планомерную работу, он начал давать признательные показания и сказал, что не один совершал преступление. Оказалось, что его подельник уже остепенился, обзавёлся семьёй, работал дальнобойщиком, жил на западе страны, в Твери. Мы поехали туда и задержали преступника. И оба они были осуждены спустя годы. По определенной категории преступлений не текут сроки давности.
Я не могу вам в полной мере рассказать про все наши технологии и методы. Это определенная тактика. Ведь преступники зачастую умные люди и очень квалифицированные специалисты. Вспомните, как в 2014-2015 годах у нас банда грабила ювелирные отделы. Белогорск, Серышево, Благовещенск, Свободный. Смотрели фильм «12 друзей Оушена», где у бандитов все рассчитано посекундно? Вот и здесь были такие ребята. Они засекали время выезда охраны, подсоединялись к сигнализациям, обходили их. Что говорить, если рядом с УВД области они зашли в здание и в 30 метрах от охраны ограбили ювелирный отдел.
– На чем они попались?
– Их настолько поработила нажива… Это были квалифицированные кражи, они делали все так четко, что можно художественный фильм снимать. Читаешь их показания: роли были расписаны, все было распланировано... А случилось так, что они совершили разбойное нападение на ювелирный магазин в Серышеве. Свидетелем этого стал летчик, офицер. Он вмешался, попытался их остановить, и его на месте застрелили. После чего они покинули место преступления на автомобиле. Общими усилиями с полицией мы смогли установить, что они ранее угнали автомобиль, и нам удалось напасть на след преступников. Начали смотреть почерк – он схож с другими преступлениями. В итоге один из банды был задержан, дал признательные показания, и все были пойманы. Повторю, они были очень технически подкованы, наверное, в какой-нибудь организации айтишники послабее будут. Но оказались по другую сторону закона.
– Некоторые преступники сегодня очень технически подкованы.
– Конечно, ведь мир стремительно развивается. Сегодня у нас бум преступлений связан с интернетом. И сам преступность трансформируется, уходит в интернет. Мы вынуждены порой, можно так сказать, подстраиваться. У нас на вооружении имеются технические средства, благодаря которым мы можем отслеживать способ совершения преступления. Есть разные программные комплексы. Например, автотехническая экспертиза при ДТП – в былые времена следователь выезжал на место, замерял след торможения, расстояния, колеи, фиксировал повреждения. Сейчас это тоже остается, но сам автомобиль уже как компьютер - он подсоединён к спутникам, видно, как он движется по картам, и в каждом новом авто под капотом есть блоки управления. Эти системы отражают состояние авто на момент ДТП. Изымая этот блок и проведя определённую экспертизу, мы видим показатели – пристегнут ли ремень, какова была скорость движения, на какой скорости сработали подушки безопасности и так далее. То есть такие яркие криминалистические подробности, которые потом позволяют создать полную картину произошедшего.
– Приходилось применять эти технологии, расследуя ДТП на улице Василенко со множеством погибших и раненых?
– Да. Помимо этого, в той аварии мы проводили комплексную экспертизу. В автомобиле виновника ДТП был обнаружен регистратор.
– Вы лично тогда на место выезжали? Даже видео с места трагедии смотреть было невозможно…
– В тот день, 14 июня, я был в командировке, и на место приехал часам к 11 вечера. Мои уже все там были. Это был ужас… Если посмотреть видеозапись, видно, что люди сосредоточились в одном месте, и он врезался прямо туда. Погибли дети, погибла целая семья… Конечно, это большое горе. Мы оказывали близким психологическую помощь. Ты видишь такое – и слезы на глазах, ты же живой человек.
На следующий день я взял своих ребят, и мы поехали дополнительно осматривать машину виновника, это длилось часов 8, потом поехали еще раз на место. Это преступление было совершено при очевидцах, были объективные данные с камеры видеонаблюдения. Была определенная сложность выяснять, с какой скоростью он двигался. Его маршрут движения мы воссоздали полностью, весь его день. Я знаю, где он был с утра и так далее. Вот что его толкнуло сесть за руль пьяным, не знаю. Но он поехал по выбранному ранее маршруту, то есть там он оказался не случайно. По сути, этот маршрут ему подсказали, видимо, как дорогу, где его не задержат. И я так думаю, он уснул за рулем, находясь в диком алкогольном опьянении. Он вообще не помнил, что он сделал. Глаза открыл, а он в ИВС. Когда ему показали, что ты загубил столько детей, людей – тогда ему стало понятно. По сути, его жизнь разделилась на до и после. Он имел постоянное место жительства, был участником боевых действий… и совершил такое жуткое преступление.
– Порой подробности уголовных дел просто читать тяжело, а как вы воспринимаете трагедии, на которых вам нужно профессионально работать?
– Каждое происшествие, связанное с детьми, гибель детей – это большая трагедия. Мы все воспитываем детей, все живые люди. И для меня тоже это самое сложное. К этому не привыкаешь, просто работаешь, подчас стиснув зубы. Кто, если не мы – знаете, как у ВДВшников. И когда ты видишь причастного к этому и вспоминаешь первоначальную картину преступления, приходится совладать с собой. Иначе не было бы закона и порядка.
– Что из подобных преступлений вам запомнилось?
– К сожалению, такого было много. Одно из первых дел никогда не забуду, помню даже фамилию и имя девочки. Это происходило в 2010 году в посёлке Ерофей Павлович. 6-летняя девочка стала жертвой соседа. Родители ушли в гости, а с другой стороны ее дома жил парень, он был несовершеннолетний. И он совершил ее убийство и другое преступление в ее отношении. Это было в аккурат перед Новым годом (ребенка нашли во дворе дома с рублеными ранами головы – Прим. ред.). Помню, пошел на вскрытие: Сковородино, декабрь, и невероятная оттепель. Я захожу в морг, и капает капель. По-моему, было 28 декабря. Тогда даже природа плакала. Такое преступление оставляет сильный след.
– Давайте вернемся к дню сегодняшнему. В марте 2024 года произошло обрушение шахты на руднике «Пионер». Под землей остались 13 человек… Как продвигается расследование этого уголовного дела?
– Уголовное дело по «Пионеру» еще в производстве. Получив сообщение о том, что там произошла такая нестандартная для нашей области техногенная ситуация, мы туда немедленно выехали. Я тоже был там, и мы увидели невооруженным взглядом, в чем причина обрушения (как сообщал Amur.life, шахта располагалась практически под карьером, заполненным водой – Прим. ред.).
– Какое у вас было впечатление от увиденного?
– Большая территория, карьеры, шахта... Обстановка там менялась, можно сказать, каждый час, лед в карьере, под которым и была шахта, спадал буквально на глазах. Мы приехали, увидели одну картину. Пока писали осмотр, поднимали квадрокоптер, начали вести допрос и планировать экспертизы, вышли посмотреть – уже обстановка поменялась, уровень льда опустился. Мы видели, как это все изменяется. Причина обрушения понятна, она одна – шахта располагалась практически под карьером. Другой вопрос, кто это допустил.
– Было понимание у вас тогда, что людей не вытащат?
– Знаете, как говорят: мы сталкиваемся с худшим, но надеемся на лучшее.
– Вы просто видели этот объём обрушения своими глазами.
– Я видел и спасательную операцию, видел стремление людей – все, не щадя себя, очень старались им помочь. Спасатели работали сверх смены. Наша задача была другая - мы не спасатели, мы старались не помешать спасательной операции.
– Есть сложность в том, что это дело нестандартное для нашей области? Вы не можете уже по какому-то алгоритму отработать.
– Конечно, есть определенная сложность. Но вообще все преступления разные, не однотипные, и мы подстраиваемся под преступление. В данном случае главная сложность в том, что оно действительно нетипичное для Приамурья. Это единственное предприятие, где рудное золото добывается в шахтах. Мы с этим раньше не сталкивались. Мы вынуждены были по линии криминалистки обратиться в Главное управление криминалистики и получили методический отзыв, к кому мы могли бы обратиться, подобрали экспертное учреждение, нашли схожие по обстоятельствам уголовные дела и по той модели начали выстраивать свой план работы по этому уголовному делу. Нам также многие звонят, спрашивают, как мы расследуем свои дела. Это нормальная ситуация, мы обмениваемся информацией. Таким образом, на этот момент мы ожидаем выводы экспертов, после чего будет дана окончательная оценка всем лицам, из-за которых эта катастрофа стала возможной.
– Вы упомянули, что тоже содействуете коллегам из других регионов?
– Безусловно. Недавно (в августе 2024 года – Прим. ред.) разбился вертолет на Камчатке, среди пассажиров были две женщины из Тамбовского района. Коллеги поручили нам допросить родственников и взять образцы для генетической экспертизы.
– Генотипоскопические экспертизы в Приамурье теперь часто проводят?
– Да, здесь мы сильно шагнули вперед. Еще в конце нулевых генетику по уголовным делам проводили крайне редко: лаборатории находились ближе к Москве, на Дальнем Востоке тогда эти экспертизы не приводились. Поэтому назначали их только по самым резонансным делам: преступления против личности, особо тяжкие преступления, например, изнасилования. Сейчас генотипоскопическая экспертиза – это обычная вещь. Мы на месте изымаем следы – например, пальцев руки, биологические следы – и направляем для дальнейшего проведения такой экспертизы. Сейчас на базе экспертно-криминалистического центра УВД Амурской области открылась такая лаборатория. Это прорывной момент для нас, мы этого долго ждали. Раньше мы были вынуждены проводить такие экспертизы в Хабаровске, Владивостоке, Москве.
– Было такое, что преступники, чьи уголовные дела вы расследовали, получали высшую меру наказания?
– Да, несколько уголовных дел, в которых я принимал непосредственное участие, закончились пожизненными заключениями.
Одно из преступлений было совершено в 2011 году в Уруше Сковородинского района. Был там такой гражданин – Олег Вирт. Ему тогда было около 45 лет. Он когда-то работал руководителем отдела ЖКХ, но, как говорили, запил после смерти сына. Я тогда работал следователем и выезжал на это происшествие. Под Новый год он убил троих человек у себя дома. Вынес тела на улицу, до марта они лежали, закиданные хламом. Потом он дождался, когда его мама, которая жила напротив, уехала к сестре, и перенес тела к себе в погреб, выкопал там яму и засыпал их. Все убитые были маргинальные личности, их никто не хватился. Пропали да пропали.
Спустя время он связался с женщиной, с ней вместе и с товарищем распивал алкоголь. Этот товарищ начал к ней проявлять знаки внимания, тогда он взял нож для шинковки капусты и ударил его по шее, но артерию не повредил. И вот они его перевязали и продолжили распивать. А потом опять поругались. Тут он взял топор и снова его ударил, потом передал топор своей подружке, и она его тоже ударила. И этого убитого они снесли в погреб. Следующее убийство совершили в лесу, на ключе у поселка – убили человека, который поинтересовался, а где его ранее убитый товарищ. Также вместе со своей дамой убили этого мужчину и бросили его там.
После содеянного эта парочка побоялась возвращаться домой, они до конца сентября жили в лесу в какой-то землянке. Когда стало холодно, они поняли, что их никто не ищет, и вернулись домой. В какой-то момент начали солить капусту, и между ними произошла скандал на бытовой почве. И женщина из боязни, что он может ее убить, прибежала в милицию и рассказала, что у него четверо убитых в подполье зарыты. Ей сначала и не поверили. Молодой опер выехал туда, и, пока мы тоже ехали из Сковородина, задержал Вирта и надел на него наручники. Тот сначала все отрицал. Тогда мы спустились в подполье, начали копать и нашли руку… Два дня мы копали. Тела уже все видоизменились, трупный запах… Но нужно было еще установить, кто есть кто, чьи это трупы. Нужно было провести генетические исследования, найти их родственников… Это было длинное дело. Вирт получил пожизненное лишение свободы и поехал в Вологодскую область - в колонию на острове Огненный.
– Его можно назвать маньяком или серийным убийцей?
– Конечно, эти убийства можно отнести к серии. Я во время расследования понял его психотип – у него было обострённое, извращённое чувство справедливости. Малозначительный повод, и сразу вспышка злости. Первых трех он убил за то, что один из убитых у него украл зажигалку, оставшуюся от сына – тот погиб в ДТП. И потом он эту зажигалку нашел у него в кармане. А те двое стали заступаться, и тогда он взял молоток.
Второе дело, которое закончилось пожизненным, тоже расследовал в городе Сковородино. В 2009 году там пропала предпринимательница. Она продавала мебель в Сковородине, была там очень узнаваемая личность. Через несколько месяцев ее тело обнаружили в коллекторе в сумке. Женщина была задушена. Долгое время это преступление оставалось нераскрытым. Позже также в Сковородине был обнаружен труп мужчины без определенного места жительства, у него голова была пробита камнем. И снова мы не смогли найти причастных по горячим следам.
Далее события развивались так – перед новым годом в декабре неизвестные совершили разбойное нападение на магазин китайских товаров. Они ограбили магазин и убили двух китаянок – молодую девушку и ее тетю. Их скрутили скотчем, замотали рты, руки связали за спиной и зарезали одну на глазах у другой, а потом убили и вторую. Преступление совершили так: один подставлял нож, а другой ногой тыкал в спину. Я так понимаю, их положили на живот, чтобы не смотреть им в глаза…
Мы начали поиск преступников. Два дня мы не спали, был определен круг похищенных вещей. И спустя два дня были задержаны на вокзале двое молодых людей, одетых в куртки, схожие по описанию. Китайцы в это время приезжали для организации похорон, подозреваемых на вокзале задержала милиция, и китайцы опознали эти вещи.
Начали мы работать с задержанными, которые оказались двоюродными братьями 18 и 24 лет. Оказалось, один из участников убийства китаянок в свое время проверялся как подозреваемый, когда нашли убитую предпринимательницу. Он жил с ней в одном подъезде, но тогда его причастность к убийству не раскрыли, а тут с ним начали работать и он начал давать подробные показания про ее убийство. И оказалось, что на том убийстве присутствовал и второй задержанный.
– Каков был мотив убийства женщины-предпринимательницы?
– Убийца ей был должен, насколько помню, 5 тысяч рублей. По-моему, он покупал диван маме. Она начала с него деньги требовать, и они с братом постучались к ней под видом того, чтобы отдать деньги. Еще одной их целью была нажива. Женщину задушили, труп сокрыли… А в сейфе у нее оказались бутылка шампанского и женские трусики, и все. Потом выяснилось, что они причастны еще к убийству бомжа.
В итоге старший из братьев получил высшую меру наказания, которая у нас в связи с мораторием на смертную казнь заменена на пожизненное лишение свободы, а его брату дали 23 года лишения свободы. Так как несколько преступлений он совершил, не достигнув совершеннолетия.
– Спрошу про суды присяжных. Мы знаем случаи, в том числе и у нас в области, когда следствие уверено в вине человека, но присяжные его оправдывают. Это тяжелый момент для вас?
– Мы собираем доказательства и считаем, что вина того или иного человека доказана, он должен нести ответственность. Прокурор изучает дело и, если соглашается с нашей позицией, направляет его в суд. Но бывает, что суд присяжных действительно принимает решение другое. За 2022 год у нас оправдано 15 граждан – это 15 уголовных дел, по которым мы работали, собирали доказательства, но коллегией присяжных подсудимые были оправданы. В 2023 году присяжные оправдали 16 амурчан.
– Другой момент, когда преступников так и не удается найти. Глава поселка Новобурейский Андрей Новокрещенов был убит в 2017 году. Его автомобиль нашли сгоревшим, а спустя время в другом месте обнаружили тело. 7 лет прошло, убийца до сих пор не найден. Можете рассказать, продвигается ли следствие?
– Могу сказать одно – работа продолжается. И еще – не все преступления раскрываются. Да, наша задача раскрыть их, но мы тоже не боги. По этому преступлению работаем по сей день. Первоначальную работу там провели очень хорошую. Буквально за 2 дня установили всю цепь событий. Но есть что-то, чего еще не коснулись. Думаю, это преступление будет раскрыто.
– Какие дела вам как криминалисту особенно запомнились и почему?
– Расскажу об уголовном деле, которые мы расследовали в Тынде. В 2012 году в собственной квартире там был найден труп женщины. У нее пропала большая сумма денег, среди которых были и евро. Начали расследование. Под подозрение попала знакомая убитой. Она ходила в игровые автоматы, разбрасывалась деньгами, и, как оказалось, в том числе и валютой. Но в содеянном она не сознавалась. Доказать ее вину удалось благодаря уникальной экспертизе. Криминалисты изъяли у нее сумочку, вырезали оттуда подкладку и отправили на исследование в Институт геологии и природопользования Дальневосточного отделения Российской академии наук, где есть современное оборудование, в том числе мощные микроскопы и оборудование для химического анализа. Результаты экспертизы превзошли все ожидания. В частности, была установлена связь между ножом, найденным у дома убитой, и ее одеждой (нож ее повредил), а на купюре в 100 евро было обнаружено волокно, идентичное обнаруженным на ноже. При исследовании подкладки сумки эксперт обнаружил минеральные частицы, такие же как на одежде и ноже. И самое уникальное – при помощи специального очень мощного микроскопа эксперт обнаружил на подкладке частицы редкоземельных элементов (церий – лантан), которые используются для защиты от подделок как раз на купюрах Евросоюза. Таким образом, было установлено, что в этой сумке подозреваемая переносила нож и евро. В итоге ее привлекли к уголовной ответственности.
– У вас хорошая память.
– Это профессиональное. Уголовные дела – это моя жизнь. Я руковожу отделом криминалистики с 2018 года. До этого был следователем, у меня более 20 лет выслуги. Всего в нашем отделе более 10 человек, а также следователи-криминалисты, которые дислоцированы в районах: Бурейский район, Свободный, Тында, Благовещенск. Плюс у нас есть специалист-полиграфолог, он ведет работу и по уголовным делам, и при отборе кадров проводит полиграфические исследования.
– Сергей Андреевич, у вас вообще выходные бывают?
– Отключиться - я в отпуске или у меня выходные – нет, так не бывает. Если что-то произошло, я собираюсь и еду туда. Увы, мы не можем предотвратить преступление и приезжаем на то, что уже свершилось. Но, когда находится виновное лицо и оно несет ответственность, это приносит удовлетворение. Такая жизнь, на грани. На грани риска, азарта и горя. И ты в этом режиме живешь.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
