Стало известно, в каких условиях отбывает назначенное судом наказание известная в Благовещенске свадебная ведущая Олеся Бережная. В 2019 году за мошенничество ее осудили на три года принудительных работ. Девушку отправили в исправительный центр (ИЦ) при ФКУ ИК-5 УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Там у нее обострилось серьезное заболевание, но руководство центра вовремя не отпустило ее к врачу, из-за чего Олеся лишилась волос.
Потерпевшими по уголовному делу в отношении Бережной были ее бывшие друзья и клиенты. В июне 2016 года Евгений Жуленёв занял Олесе 700 тысяч рублей. Деньги женщина просила на лечение несуществующей опухоли головного мозга и обещала вернуть долг. Однако со временем отдала только часть суммы. Финансово пострадали несколько пар, которым Олеся обещала провести свадьбы. По свадебным эпизодам общая сумма ущерба составила около 250 тысяч рублей.
Приговор ей был вынесен в январе 2019 года, она попыталась его смягчить, но безуспешно. 28 мая 2019 года она приехала в ИЦ отбывать наказание. Пребывание в исправительном центре считается самой мягкой мерой наказания, связанной с отбыванием срока в учреждениях ФСИН. Как правило, большая часть людей, живущих в ИЦ и УФИЦ, – это не те, кого суд приговорил к принудительным работам, а осужденные, которых перевели из колонии на более мягкий режим. Однако, как говорят сами осужденные, зачастую условия в исправительном центре могут быть в разы хуже, чем в колонии. Ключевое условие предоставления осужденным возможностей, которые недоступны заключенным в СИЗО и колониях, – усмотрение администрации учреждения. Закон, касающийся в том числе исправительных центров, зачастую предоставляет осужденным права, но не говорит об обязательности их исполнения, оставляя решающее слово за сотрудниками администрации исправительного учреждения, говорилось в статье Радио Свобода за 30 декабря 2019 года.
В качестве примера журналисты приводили, в частности, Олесю Бережную. Ее описывали как экономиста по образованию. Писали, что в Благовещенске женщина была одной из лучших ведущих мероприятий, редактором глянцевого журнала, вела блог.
«Я заезжала в УФИЦ с еще одной девушкой. Я была, как у нас говорят, "с воли", а она – перережимницей. Она была очень радостная, потому что она из колонии приехала на более легкий режим. А я приехала из дома, я ныла, мне было страшно, обидно, неприятно, мне не хотелось здесь находиться, я не понимала, как я здесь буду, вдали от мужа, от сына. И этим я вызывала раздражение и у других осужденных, и у администрации УФИЦ, – вспоминает Олеся. – Но это не влияло ни на что, ко мне приглядывались. И со временем, когда увидели, что я не нарушаю правила, не опаздываю, хорошо работаю, начали отпускать за территорию УФИЦ без проблем к семье на выходные или для решения социально-бытовых проблем, к врачу, в магазин. Для меня это доверие было очень важно. И мне ничего не надо было делать для этого сверх того, что требуется по режиму – не допускать замечаний на работе и работать на благоустройство центра. По закону мы должны работать на благоустройства ИЦ два часа в неделю, но мы делали это чаще, и делали это абсолютно добровольно – красили, убирали, пололи в свои выходные. Нас даже просить не надо было, мы сами спрашивали: "Нужно ли что-то сделать?" И это засчитывалось, нам давали поощрения».
Участок, функционирующий в режиме исправительного центра, – это закрытое общежитие для осужденных. УФИЦ при ИК-5 – двухэтажное здание на территории колонии, полностью изолированное от нее. По словам источника, близкого к системе, этот исправительный центр организовали в срочном порядке: для него не строили специальное здание, а переоборудовали уже имевшийся на территории колонии барак.
На втором этаже живут только мужчины, первый этаж – смешанный: всего в центре 60 человек, из них только 6 женщин. На каждом этаже – кухня, душевая и туалет. В учреждении также выделены комнаты для осужденных, нарушивших правила внутреннего распорядка, комната для воспитательных работ, комнаты для стирки и сушки белья. Осужденные рассказывают, что раньше, при старом начальнике, Ирине Спиридоновой, на кухне был телевизор, в жилых комнатах осужденных – розетки, а на окнах – занавески.
«Мы не приговорены к лишению свободы и изоляции, мы приговорены к принудительным работам. То есть мы, по факту, свободные люди. Это значит, что мы можем видеться с близкими в любое [не рабочее] время с 6:00 до 22:00. И раньше так и было: я могла выйти за территорию центра, и пообщаться с мужем, он мог сюда зайти. Это не было проблемой. А теперь это проблема», – рассказывает Олеся.
В начале сентября 2019 года сменилось руководство – фактическим начальником УФИЦ при ИК-5 стал лейтенант внутренней службы Денис Джокленко. Осужденные рассказывают, что с приходом Джокленко режим в учреждении изменился, попасть к врачу, сходить в магазин или увидеться с родными стало трудно.
«Началось с того, что к одной из осужденных приехал сын, и им разрешили увидеться у входа в УФИЦ только на 15 минут в присутствии инспектора. А раньше свидания проходили спокойно, можно было выйти за территорию и находиться наедине с родственниками. И вот нам фактически запретили видеться с близкими, и причины ужесточения нам не объяснялись, – рассказывает Олеся. – Второй раз я столкнулась с нарушением моих прав, когда пыталась выйти за пределы центра по социально-бытовым вопросам – чтобы провести время с семьей, убраться дома, сделать уроки с сыном. Меня не отпустили, потому что у меня нет поощрения. Хотя, чтобы выйти за территорию по социально-бытовому вопросу, поощрения по закону не требуются. Даже в колонии есть длительные свидания, а у нас нет, даже комнаты для свиданий нет».
Закон действительно не регламентирует, каким образом могут проходить свидания осужденных к принудительным работам с родственниками, в ПВР и УИК про предоставление осужденным в УФИЦ свиданий ничего не сказано. В то же время п. 25 ПВР гласит, что осужденным для решения социально-бытовых вопросов может быть выдано разрешение на выезд за пределы УФИЦ на срок до 5 суток «непосредственно после постановки на учет». По словам Олеси, начальство учреждения трактует этот пункт таким образом, что выезжать за пределы ИЦ по социально-бытовым вопросам можно только один раз – непосредственно после постановки на учет.
Позднее, как рассказывает Олеся, Джокленко перестал отпускать ее в поликлинику. Женщина работает разнорабочим в коммерческой компании на производстве каменного гранита. Олеся рассказывает, что из-за тяжелой работы в непрерывном шуме и пыли у нее обострились хронические заболевания, в числе прочего – псориаз.
«Псориаз – болезнь, которая со мной с 14 лет. Я знаю, как ведет себя у меня эта болезнь: он только проявляется, и его нужно сразу купировать. Потому что если сразу не начать лечить, он быстро распространится по всему организму. Поэтому, когда у меня только появились на голове бляшки, я попыталась попасть к врачу, писала заявление на имя начальника о том, что мне необходимо в поликлинику. Начальник говорил: "Оставьте заявление, я его рассмотрю, вечером заберете у инспектора". Я прихожу вечером, а моего заявления нет, – говорит Олеся. – На следующий день начальника могло не быть, или у него мог быть неприемный день, или ему могло быть некогда. В итоге к врачу я пошла только тогда, когда ошметки коросты уже летели с моей головы на стол начальника, он сказал: "Отойдите, я юрист, а не врач, я отпущу вас к врачу"».
У Олеси непереносимость ряда препаратов, к врачу она попала поздно, поэтому для того, чтобы лечение было эффективным, ей пришлось сбрить волосы на голове.
В октябре 2019 года в жилых комнатах осужденных выломали розетки, с окон сняли занавески и, несмотря на то что в помещениях холодно, администрация изъяла у осужденных их личные обогреватели и личные теплые одеяла, оставили только легкие, тюремные. 17 декабря 2019 года осужденные рассказали корреспонденту Радио Свобода о том, что администрация учреждения вынудила их написать заявление об удержании из их заработной платы денег за пользование казенными подушками, одеялами и матрасами. Личные постельные принадлежности осужденных, которыми те пользовались раньше, по словам Джокленко, якобы не отвечали технике пожарной безопасности. Осужденные отмечают, что на их вопрос о том, какая проверка зафиксировала нарушения пожарной безопасности, Джокленко не ответил.
В соответствии со статьей 60.5 УИК, осужденные действительно должны возмещать из собственных средств расходы ИЦ на оплату не только коммунально-бытовых услуг, но и на содержание имущества в пределах фактических затрат, совершенных за месяц, то есть при условии, что учреждение приобрело для осужденных постельное белье в течение конкретного месяца.
Многие осужденные отмечают, что приспосабливаться к жизни в ИЦ им оказалось сложнее, чем отбывать наказание в колонии: постоянные изменения правил, отсутствие возможности провести время с родственниками, дополнительные трудности при получении УДО. По закону осужденные, которые оказались в УФИЦ после перережима, имеют такое же право освободиться условно-досрочно, как и заключенные, отбывающие наказание в колонии. Однако осужденные УФИЦ при ИК-5 утверждают, что на практике в этом ИЦ получить УДО стало проблематично.
По словам юриста Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь Сидящая» Ольги Подоплеловой, которая представляла интересы Олеси Бережной, проблема, связанная с пересчетом сроков УДО осужденных, переведенных в ИЦ и УФИЦ, вытекает из неправильного толкования закона, и ответственность за это лежит не на УФИЦ, а на судах.
Олеся рассказывает, что выяснить у нового руководителя причину нововведений осужденные пытались долго. По их словам, он изменил внутренний распорядок дня, определив четкие рамки, когда осужденным разрешается пользоваться кухней, комнатами для стирки и сушки, покидать свои жилые комнаты.
В октябре 2019 года Олеся выступила с инициативой написать коллективное обращение к Джокленко, в котором попросить начальника пояснить причины нововведений. Обращение (оно есть в распоряжении редакции) подписали 47 человек.
В нем осужденные указали на то, что, согласно УИК, на одного человека норма жилой площади должна составлять не менее 4 квадратных метров, в то время как многие осужденные, как сказано в обращении, вынуждены жить в намного более стесненных условиях. Также в документе идет речь о затягивании подписания Джокленко разрешений на посещение осужденными поликлиники и о жестких рамках нового расписания.
После подачи обращения условия в ИЦ для осужденных, по их словам, стали еще хуже. По новому распорядку дня, установленному руководством ФСИН, осужденные должны проводить в комнате воспитательных работ порядка 5 часов в день. По их словам, все это время им читают лекции о вреде наркотиков или показывают тематические фильмы – например, «Черный дельфин».
Осужденные говорят, что хотели призвать Джокленко к диалогу, но после обращения он начал оказывать давление на подписавшихся под обращением и убеждать их отказаться от подписи.
«Джокленко кому-то угрожал перережимом, кому-то говорил: "Если откажешься от подписи, уйдешь на выходные домой", и некоторые отказывались и уходили. Но глупо вестись на это, потому что это разовая акция. У нас между осужденными регулярно ведутся разговоры о том, что в колонии было лучше, чем в этом центре, – говорит Олеся. – Предполагалось, что в ИЦ будут созданы все условия для того, чтобы мы качественно исполняли приговор, качественно делали свою работу. Большинство из нас работает на заводе, производящем керамический гранит. Это смены два дня в день по 12 часов, два дня в ночь и отсыпные. По новым правилам, когда я приезжаю с ночи, я должна находиться в своей комнате. И если я выйду куда-то, не в туалет, я попаду под рапорт. А днем перед ночной сменой мы можем поспать только 3 часа. Администрация учреждения мотивирует это тем, что мы же спали накануне ночью. А то, что мы 12 часов работаем на тяжелом производстве, никого не волнует».
Олеся рассказывает, что 5 декабря в очередной раз отдала Джокленко заявление с просьбой отпустить ее на прием к врачу, но тот, по ее словам, заявление не подписал и к врачу женщину не отпустил. 12 декабря УФИЦ при ИК-5 Санкт-Петербурга посетили члены аппарата УПЧ по Санкт-Петербургу Елена Берницкая и Владимир Шпанов и заместитель Сибиревой.
«Я долго рассказывала про нарушение наших прав, отсутствие объяснений, про то, что нас не отпускают к врачам. Владимир Анатольевич [Шпанов] ответил: "Ваше руководство вас услышало и пойдет на диалог". Мы (осужденные. – Прим. ред.) откровенно засмеялись. На что Владимир Анатольевич еще громче и агрессивнее сказал: "Поверьте, оно вас услышало"», – рассказывает Олеся.
Редакция Радио Свобода отправила запрос в Аппарат уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге с просьбой предоставить информацию о том, были ли выявлены нарушения прав осужденных в УФИЦ при ИК-5 Санкт Петербурга. Редакция также отправила запрос врио начальника УФИЦ при ИК-5 лейтенанту внутренний службы Денису Джокленко. На момент публикации материала ответы редакция не получила. Были ли получены какие-то ответы в дальнейшем и изменились ли условия для осужденных, в том числе для Олеси Бережной, не известно.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
