Amur.life продолжает разговор с редактором краеведческого проекта «Амурские отголоски» и постоянным ведущим прямых эфиров Евгением Литусом. Порталу исполнилось три года, это повод рассказать о больших и малых открытиях, которые сделали краеведы и горожане в истории Благовещенска. Сегодня - одна из самых интересных тем: каким бы был Благовещенск, если бы не революция.
- Евгений, вы не раз признавались, что старина всегда романтизируется и вы не хотели бы жить в Благовещенске начала XX века. Что там такого, кроме отсутствия телевизора, интернета, связи и дорог? Казалось бы, мечта для исследователя.
- Романтизм сформирован литературой, кинематографом и живописью, которые чаще всего передают либо роскошную жизнь, либо описывают самое дно. Но все плохое к себе никто не примеряет, поэтому большинству кажется, что дореволюционная жизнь - это балы, экипажи, высшее общество и невероятное богатство. Как жили благовещенцы 100 лет назад? Современный человек там бы не выжил! Зимой тысячи домов с трубами, дымка от которых накрывала город. Летом пыль немощеных дорог стояла столбом. Качество еды было спорным. Медицина была условной, а болезни и эпидемии - нескончаемыми. Вас просто могли убить, даже просто случайно. Молодежь забавлялась, стреляя.
Новости могли приходить с опозданием на месяц. Человеческий труд стоил немного, цены были огромные. Равного доступа к еде, жилью не было. Социальной защиты не было, лечить некому было и нечем. В каждой газете убийства, самоубийства - от любви, нищеты, побоев, болезней. Нам остались красивые здания, афиши из того времени - вот что мы видим, чем мы и соблазняемся. Поэтому рассказывать об этом - одно дело, и мы делаем это с удовольствием, а вот жить в то время - увольте.
- Тем более яркими из тех времен проступают звезды - амурские купцы и промышленники. Кто импонирует больше всего?
- Все жители довоенного периода - это герои. Особенно купцы-пионеры, авантюристы, которые рисковали жизнью, деньгами, здоровьем. Немногие получили успех, спаслись от революции. Те купцы были неординарные, они очень современные. Город был молодой, без вековых традиций в бизнесе, поэтому в этом смысле им было проще. Они хватались за все. Не было, как на Западе, чистых фабрикантов, заводчиков, пароходчиков или купцов. Все купцы занимались сразу всем: и золотодобычей, и торговлей, и производством и имели свои пароходы. Был пример Мордина, который вырос из приказчика Торгового дома «Чурин и Ко» до зажиточного миллионщика, владельца дома в Санкт-Петербурге.
Возможно, Чепурины были исключением, занимаясь заводом. Отец, Иван Чепурин, основал и запустил производство, сын Константин был конструктором и проектировал автомобили, младший сын Евгений был испытателем всего, что только было: велосипеды, мотоциклы, автомобили и самолёт! Кстати, художница Наталья Дроздова написала для нашего проекта картину с тремя Чепуриными.
- В одном из интервью вы сказали, что хотели бы пообедать с командой торгового дома «Чурин». Если да, что бы хотели узнать?
- Да, по духу нам близка команда Торгового дома «Чурин и Ко». Кстати, торговая империя в Благовещенске развилась уже после смерти Ивана Яковлевича Чурина, и он к этому не имеет отношения. Ее здесь развивали амурские купцы Бабинцевы и Касьянов. При жизни Чурина они все были совладельцами, и Чурин не имел контрольного пакета. Когда Иван Чурин умер, я предполагаю, что ребята просто собрались и приняли решение о сохранении прежнего названия - ТД «Чурин и Ко» и трансформации бизнеса. Тогда сносятся деревянные магазины, которые Иван Яковлевич и не видел никогда, - он был проездом здесь еще при Муравьеве, до Николаевска, а строительством Торгового дома занимались Бабинцевы. И они за несколько месяцев до смерти Чурина строят каменные торговые дворцы, которые остались по всему Дальнему Востоку. Это был успешный бренд, который купцы разумно не стали менять. И это тоже правильное маркетинговое решение. И в этом история сыграла с ними злую шутку: все необоснованно упоминают и прославляют иркутского купца Чурина, и никто не знает и даже не упоминает Касьянова и Бабинцевых, не говоря уже о благодарности за оставленное ими наследие.
Построенные ими каменные дворцы имели огромные витрины, для них из Европы специально везли гигантского размера стекла. А сегодня отправьтесь к Центру эстетического воспитания, и вы увидите, что они разделены на сектора, потому что спустя сто лет даже не могут стёкол таких найти. Современники описывали это чудо. Реклама, подача, услужливость по отношению к клиентам и, как следствие, - огромные доходы, все это было отличительной чертой тех благовещенских олигархов.
- Очень современный бизнес-подход!
- Да! В местной прессе была потрясающая статья - общественность призывала не выпускать приисковых рабочих с пароходов в Благовещенске, чтобы они могли довезти заработок до своих нуждающихся семей. Потому что происходило следующее: когда осенью приходили пароходы после закрытая золотого сезона, приказчики раскатывали по грязи красные дорожки ко входу к своим магазинам. Усаживали на козлов, баранов, телят приисковых рабочих и, как важных людей, завозили в магазины. Поили, кормили, подавали что угодно, подарки семьям и впаривали им монокли и прочие ненужные вещи, играя на их невежестве и тщеславии. Снимали денежную пенку. Потом эти рабочие, если оставались деньги, шли в кабаки, где пропивали и проматывали оставшееся. Уже там их могли грабить, выманивать деньги или просто убить. Но если и после кабака оставались деньги, то путь приискового рабочего шёл в весёлые [публичные] дома, где их уж точно оставляли без копейки.
Доставка товаров в Благовещенск за несколько десятилетий была филигранно отлажена. Шли караваны верблюдов из Китая и Монголии, пароходы из Европы, Америки, Азии. При этом не было поездов и самолетов, даже привычных нам дорог не было. Пути все были водные, соответственно, это сезонность. С февраля товары шли в Одессу, грузились пароходы, из Европы тоже: шли во Владивосток, приходили к марту-апрелю. По Амуру через Николаевск поднимались в Благовещенск. Зимой караваны верблюдов шли по Амуру. Даже верблюды шли в дело, кого продавали живьём в качестве транспортной силы, а большинство забивались на мясо. Правила ведения дореволюционного бизнеса можно преподавать сегодня современным предпринимателям.
А какой был ассортимент товаров? Очень прогрессивно было иметь наряды из модных французских домов, ездили на заграничных машинах, имели дома и в производстве оборудование самых известных американских и европейских марок. Нам до того Благовещенска далеко.
- Революция. Для купеческого Благовещенска это была трагедия. Можно ли было бы ее избежать?
- Думаю, нельзя. Количество гвоздей, вбитых в гроб самодержавия, было безмерным. Все началось с 1905 года, это первая русская революция - в том числе огромных трат и репутационного позора от проигрыша в русско-японской войне. Это начало накапливаться, урезались свободы, и Первая мировая война уже окончательно разорила страну. И мы видим по прессе, как сильно изменился Благовещенск в 1915 году. Мобилизация начиналась в сентябре 1914 года, а 1915-1916 годы - это две разные страны. В городе уже многие товары первой необходимости были по талонам, формировался черный рынок. Это сильно подорвало жизнь зажиточного, легко относящегося к деньгам города. Предотвратить это было невозможно. Можно было не допустить Октябрьскую революцию, но буржуазную и свержение самодержавия - нет. Отречение, уничтожение самодержавия - это было делом буржуазии, а не красных. В апреле 1917 года городское самоуправление переименовало Алексеевск в Свободный, люди сбивали царские гербы, все упоминания о царском. Какие лились красивые речи в 1913 году в амурской прессе - «боже царя храни» в честь 300-летия Романовых, и какие проклятия сыпались на царскую семью весной 1917 года! Два разных мира. Это была сжатая пружина, и она рванула.
- Что было бы, если бы не революция?
- Благовещенск был бы абсолютно процветающим городом. По нашему мнению, одна из причин процветания - в городе был сформирован класс олигархов, все наши купцы-золотопромышленники жили в Благовещенске. Все доходы шли в Благовещенск от добычи золота, продажи леса, торговли, производства пшеницы и муки - а мы занимали второе место после Самары по производству муки, у нас до сих пор стоят пятиэтажные мельницы! Да, Мордин уехал в столицу, Касьянов переехал и тратил деньги на картины, на выставки в Москве, но при этом Управление и главный магазин ТД «Чурин и Ко» оставались в Благовещенске. Люди оставались в Благовещенске, они жертвовали много денег на строительство больниц, гимназий, школ, приютов, пожарных частей.
Изначально город строился в поле, по сути. Власть денег на это особо не давала, Благовещенск-предприниматель поднялся сам. Никто ему не мешал. После революции стала жестче новая административная система, финансирование, и город зачах, особенно когда Амурская область перешла в состав Хабаровского края - стал таким посёлком городского типа, с палисадниками, опустевшими и заросшими улицами, ветшающими домами, вдвое сократившимся населением. Граница с Китаем закрылась, главные ведомства ушли, всё.
Многие думают, что началом смерти купеческого Благовещенска стала прокладка железной дороги мимо него, но мы отмечаем, что он начал хиреть пропорционально росту и строительству Харбина. Туда перетекали капиталы и умы.
- Где вы ищете всю эту информацию? Она разбросана по всей стране, да и семьи многие уехали.
- У нас очень высокая мотивация для исследования и краеведения. До войны архивы из Благовещенска были вывезены в Томск, подальше от границы, и сегодня история дореволюционного Благовещенска помещается всего лишь в паре десятков книг! Я был три года назад в Томске, в той самой церкви, где хранился наш архив. Фактически, из него если осталась четверть, то слава богу. Он заливался водой, горел. Многие документы превратились в «кирпичи» - их невозможно разлепить. И вот эти остатки переехали во Владивосток, все до сих пор стоит в мешках не разобрано. Это отдельная трагедия для исследования: и всей Амурской области лишиться и не иметь доступа к своим же архивам. А их не отдают от бедности архивов, которые зарабатывают, продавая информацию в виде справок или фотокопий - как работать краеведам? Губернатор, который когда-нибудь сможет вернуть наши архивы из Владивостока, должен стать национальным героем, с памятником в Благовещенске.
Про 30-е годы Благовещенска вы почти вообще ничего не найдете - белое пятно. Поэтому мы вынуждены создавать собственный архив - свозим со всего мира, выкупаем наши открытки и письма. Мы привезли более 50 тысяч листов дореволюционных амурских газет в виде копий и оригиналов. Мы делаем научные открытия ежемесячно. Поэтому политическая воля в архивной, документальной репатриации невероятно важна. Мы знаем, что и где находится, нам только нужно помочь вернуть законное Амурской области и Благовещенску.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
