Поджигали штаны, выливали чай с едой в портфель, оскорбляли... Такими жуткими историями о травле в школьные годы поделились читатели Amur.life. Буллинг (травля – Прим.ред.) способен уничтожить желание человека жить дальше, а его последствия могут быть трагичными. Спустя многие годы пережившие травлю люди будут вспоминать эти моменты, когда их обидчики и думать забудут о произошедшем. На Amur.life истории амурчан, столкнувшихся с буллингом, а также советы психолога, как помочь детям пережить его.
«Помню, когда был в пятом классе, у нас был сдвоенный урок. Парень-хулиган сидел позади девочки, которую все вечно оскорбляли и пинки отвешивали за то, что она "жирная". Этот мальчик чиркал зажигалкой рядом с ее пятой точкой, не знаю зачем. Но у нее оказались брюки из синтетики, штаны вспыхнули за секунду. Она бежала по классу и кричала: "Горю!". Упала на пол, учительница начала бить журналом по заднему месту. Огонь потушили. Родителей хулигана вызвали в школу, на что отец ответил: "Новые штаны купим и забыли". Так и произошло: ей купили штаны, и все, конец истории. Был 2005 год».
«В школьные годы я была не очень красивой, в классе практически ни с кем не общалась. Открытой травли не было, но один раз мы пошли классом в кинотеатр. Сзади сидели хулиганистые ребята. Они разорвали стаканчик из-под попкорна и за какое-то время сложили на моей голове горку из обрывков. Сказать, что было неприятно – не сказать ничего. Прошло уже больше 20 лет, а я до сих пор помню эту ситуацию».
«Меня буллили... 4 года. Очень сложные и страшные для меня годы были. Смогла не взяться за оружие и найти выход из ситуации. Обошлось. Врагу не пожелаю такого. Мне портили вещи, жвачку вкладывали в волосы, били, не могу сказать, что совсем жестко, но больно. Издавались всячески, морально давили. Самое тяжелое было, когда отец умер. Мне было 13 лет. И зачинщик этой травли задел именно смерть отца. Я боялась из дома выходить, в школу не шла под любым предлогом, но чаще приходилось идти. Из-за издевательств на переменах в классе старалась не находиться. Старалась быть в коридоре, где больше людей, так спокойнее было. На уроках всячески задевали и мешали. Когда стояла у доски, кидали в меня чем-нибудь... Учителя все видели, психолог к себе на беседу вызывала несчетное количество раз, но виновата, конечно же, всегда была я. Оказывается, я просто не понимала, что Олег мне внимание оказывает! Ненавижу этого утырка! Но жизнь – бумеранг. И я благодарна той ситуации, которая произошла со мной в школе, – этот буллинг и то, как я с ним справилась. Меня это закалило. И теперь я знаю наверняка – безвыходных ситуаций не бывает».
«Мне до сих пор тяжело ходить мимо школы, в которой я училась. Прошло уже много лет, а эмоции от издевательств до сих пор в моей памяти. Моя мама работала в этой школе и дружила с нашей классной руководительницей. Одноклассникам могло показаться, что у меня есть поблажки. Может быть, меня именно из-за этого возненавидели. Почему-то они упорно называли меня стукачкой, хотя я ни своей матери, ни классной не рассказывала о том, что происходило в школе. Сейчас я практически не могу вспомнить конкретных эпизодов травли, есть только общие горестные воспоминания. Помню, что оскорбляли, издевались. Например, я сидела в кабинете химии, была перемена. Эти одноклассники стучали вокруг меня по предметам, а потом подходили ко мне и говорили, что стучать нехорошо. У меня огромная злость на маму и на педагогов. Сейчас, когда я выросла, я не понимаю, почему взрослые не решали проблему. Не понимаю, почему не перевели в другую школу. По-моему, если климат такой отвратительный, надо забирать оттуда ребёнка, а не закрывать на это глаза».
«Мальчишки дразнили и обижали. Даже в школу не хотелось идти. Всё длилось до тех пор, пока старший брат не научил меня правильно бить. Первый же сломанный нос закончил травлю. Искренне верю, что задиры понимают только силу».
«В моей школе был учитель с комплексом отличницы. У многих детей в классе случались панические атаки от страха, и она высмеивала детей при всем классе. Она просто гнобила сначала одного ребенка, потом через какое-то время переходила на другого, и так по кругу. Многие дети подвергались ее предвзятому отношению. Мы даже ходили к школьному психологу. Эта история была не только с нашим классом. И родители, и дети очень ждали, когда закончат у нее учиться в начальной школе. Иногда казалось, что она очень устала (работала в две смены), да и возраст уже пенсионный, поэтому детей видеть не может. Но ее же никто не заставляет так много работать! Устала – не бери две смены или уходи уже на пенсию, но не травмируй неокрепшую психику детей».
«Мы с подругой были из небогатых семей, одевались очень просто. Нас постоянно задирали другие девочки, оскорбляли, не давали прохода. Самое обидное было, когда в школьной столовой одноклассницы собрали остатки еды в кружку и вылили на меня и портфель. Сама дать сдачи я не могла, была скромной. Однажды мои родители пригласили комиссию по делам несовершеннолетних, и их поставили на учёт. После этого нападки прекратились».
«Пошла в школу в 94-м году, учителем была женщина лет 32. С нами в классе был мальчик из обычной семьи. Бывало, он приходил в школу неопрятно одетым: то пуговица на рубашке не застегнута, то рубаха из брюк торчит, то волосы взъерошены. Так вот она высказывала ему это все на глазах у нас, детей. И добавляла: бомж, бомж... Ну мы, дети, мозгов-то своих особо не было, учитель – авторитет, и повторяли за ней... Почему мать его не вмешивалась, не знаю, может, раньше не принято было. В 7-м классе его перевели в другую школу».
«Были девяностые. Одевались кто во что мог, а я из многодетной, малоимущей семьи. Кто-то в джинсе и коже, я – в отцовском свитере и трико. С коленками вытянутыми. Ещё и фамилия неблагозвучная, по ней тоже обзывали. Из 26 одноклассников здоровался только с тремя. К ним примерно такое же отношение было. Старался максимально абстрагироваться и не обращать внимания. И получалось».
Комментарий по поводу буллинга дал клинический психолог Владимир Перебейносов.
«Я работаю с такими подростками. И часто бывает так, что родители встают не на сторону ребенка. Они стараются переделать ребенка, начинают говорить, что нужно стоять за себя, но упускают тот момент, что все люди абсолютно разные. В этом вопросе важно поддерживать ребенка, а не быть против него. Нужно давать ощущение того, что семья и дом – это безопасное место. Да, в школе такое происходит, но ты можешь прийти в такое место, где тебя поймут и примут таким, какой ты есть. За счет этого ребенку будет легче переносить то, что происходит в школе. Перевод в другую школу помогает, но не всегда, все индивидуально. Бывает, ребенок переходит в другую школу, и там это продолжается. Бывают какие-то особенности у ребенка, которые другие дети не могут принять. Важно, чтобы педагог тоже встал на сторону ребенка, которого травят, не пытаясь обвинить ребенка в том, что он не такой, как все. Важно ни родителям, ни учителям никогда не оправдывать насилие. Подготовить ребенка к тому, что к нему могут проявлять насилие, нельзя. Все случаи индивидуальны. Главное, понять, почему происходит это, какие стороны не принимаются.
Например, ребенок очень замкнутый и не общительный, за это его начинают травить одноклассники. Просто он не входит в их круг общения. Здесь важно дать ребенку понять, что его замкнутость – это не что-то плохое. Важно, чтобы он понимал, что не все вокруг к нему относятся негативно, а только какие-то люди, какие-то одноклассники – но не все. Еще один важный аспект – найти то место, где ребенка будут воспринимать хорошо, где он найдет свой круг общения. Это могут быть кружки, секции».
Известный блогер Мария Эрмель в случаях буллинга предлагает действовать следующим образом: «Если вашему ребенку 6-8 лет, то я считаю, что нужно просто менять школу. Даже если это невозможно. Ребенка до 8 лет при равнодушном учителе (а травля в младших классах возможна только с попустительства учителя) от травли защитить невозможно. Забираем ребёнка и работаем с психологом, чтобы понять, случайная история или позиция жертвы у ребёнка. Изгоняем жертву.
Дети 8-10 лет. Зависит от понимания ребенка своей ценности и открытости к родителям. Но, учитывая, что это все ещё младшая школа, все опять упирается в учителя. Если ваш учитель просто не тот человек, которому можно доверить ребенка и вы это понимаете, то однозначно нужно менять учителя. Когда ребенку 11 лет, нужно и можно надевать кольчугу на себя, опускать забрало и идти в бой за своего ребенка».
Мария советует обязательно написать подробное заявление – обязательно под входящий номер – на имя директора школы с описанием происходящего. В заявлении прописать основные фразы:- мой ребенок находится под ежедневным психологическим (физическим) насилием;
- педагогический состав и администрация школы в курсе буллинга, но ничего не предпринимают (или участвуют);
- прошу дать ответ на данное заявление в установленные законом сроки для предоставления этого ответа в министерство, прокуратуру, администрацию президента и впоследствии в суд.
Это юридически оформленная претензия, которую у родителей обязаны принять и на которую обязаны дать ответ.
По мнению блогера, это даст понять администрации школы, что родители знают законы, они образованы и социально активны. И если дадут ход такому делу, то можно лишиться должности.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
