Амур.life выяснял, что делать, если хочется грызть камни и разговаривать с космосом
Душевное равновесие каждого из нас может пошатнуться. Спусковым курком может стать психотравмирующая ситуация – потеря близкого человека, проблемы с работой… Вернуть человека в нормальную жизнь поможет врач. Амур.life узнавал, почему люди боятся всего, что связано с психиатрией – больниц, врачей, лекарств и почему этот страх обязательно нужно преодолеть. Заместитель главного врача по медицинской части Амурской областной психиатрической больницы Оксана Шульмина рассказала, что нужно знать, если возникла необходимость обратиться к врачу-психиатру.
– Оксана Алексеевна, как вы пришли в профессию?
– Я всегда хотела быть врачом. Окончила медицинское училище с красным дипломом, поступила в медицинский институт. В училище мы изучали разные науки – педиатрию, акушерство и гинекологию, терапию, хирургию, а психиатрию не изучали. Эта наука привлекла меня своей сложностью. Также в профессию меня привлекло и желание помогать людям. Ни разу не пожалела о своём выборе. Психиатрию люблю и буду с ней всегда.
– Как люди относятся к психиатрии?
– Я бы сказала, что с испугом и страхом. Потому что мало знают об этой области. Когда у человека болит зуб, каждый знает – нужно идти к стоматологу. Если человек простыл, все знают, какие симптомы при этом бывают: чихание, кашель, головная боль. Все знают, что нужно делать – вызывать врача. А с психиатрией… Если поведение человека изменилось, люди называют это «странностью». Это сигнал: что-то пошло не так. Или вдруг человек совершает какие-то действия, которые не вписываются в наши рамки. Например, прыгает на одной ноге, выкрикивает какие-то слова или разговаривает с 25-й звездой. Зачастую люди просто не знают, что делать в этом случае. А нужно идти к психиатру.
– Почему люди боятся обращаться за психиатрической помощью?
– Многим кажется, что психиатр делает страшные вещи. Велика сила искусства – в книгах и кино описываются страшные больничные коридоры, физически стеснённые, страдающие пациенты с искажёнными лицами. И человек представляет себе, что именно это и ждёт его близкого. И поэтому хочет скрыть его болезнь.
– Вместо того чтобы решать проблему, её умалчивают?
– Да. Но нужно помнить о том, что психически нездоровый человек испытывает страдание. Ему не просто дискомфортно, ему очень плохо! Если взять некую шкалу, то человек испытывает максимальный уровень боли. Душевной боли. Его мысли не подчиняются воле, заставляя его совершать различные поступки.
– Например?
– Допустим, есть камни или разговаривать с космосом, или совершать противоправные действия. Человек сам себе не хозяин. Нужно привести его к нам.
– В чём заключается ваша работа?
– Понять и помочь. Провести обследование, назначить схему препаратов, которая поможет вылечить пациента, обеспечить хорошую ремиссию.
– Проблема действительно может решиться?
– Конечно. Ремиссия – это состояние, когда человек условно здоров. Он живёт в семье, работает, общается с людьми. И если при этом получает поддерживающую терапию, то это никому не мешает. Мы сохраняем человека в социуме.
– Другой распространённый страх – лекарства, используемые в психиатрии.
– Действительно, это довольно распространённое заблуждение. Смотрите: у человека в голове появился голос, который командует, повелевает. И болезнь заставляет подчиняться этому голосу. Хуже всего, что человек думает, что он здоров! Но ему плохо, мысли его ему неподвластны, он совершает поступки, которые не хотел бы совершать. А лекарства, которые выписывает врач, стабилизируют состояние пациента: мысли приходят в порядок, появляется критическое мышление, поведение меняется в лучшую сторону.
Многие считают, что у нас применяются препараты, которые «заглушают» человека. Нет. У нас есть базисные препараты – аминазин, галоперидол, трифтазин. Их недаром называют «золотым фондом» психиатрии. Конечно, у них есть свои побочные действия. И на данный момент есть современные нейролептики антипсихотического действия.
– В чём заключается успех лечения психических заболеваний?
– Прежде всего, – в раннем выявлении болезни. Выявили, начали применять препараты, добились устойчивой ремиссии. Мы выполняем комплексную реабилитацию – медицинскую, трудовую, социальную. Это большая системная работа.
– У лекарств есть нежелательные побочные эффекты?
– Безусловно, но для этого случая есть корректоры. Для наблюдения пациента разработан порядок. Если это лёгкие состояния – то это дневной стационар. Если ещё легче – это поликлиника. А если состояние тяжёлое, то это стационар. Есть отделение пограничных состояний, где проходят лечение люди, переживающие тяжёлую ситуацию, связанную со смертью близкого человека или разводом, или даже конфликты на работе. Есть острое отделение, где лечатся люди с резким проявлением заболевания. Пациенты разных отделений не смешиваются и не представляют опасности друг для друга.
– В психотравмирующей ситуации может оказаться каждый из нас. Означает ли это, что психическое расстройство грозит любому человеку?
– Нет. В случае с потерей родственника имеет значение степень связи между людьми. Многим из нас за жизнь приходилось переживать потери. Большинство людей могут самостоятельно пережить психотравмирующую ситуацию. Но есть и те, кому необходима помощь психотерапевта или психиатра.
– Мы говорим о добровольном обращении к врачу. А как быть в случае, если человек не хочет обращаться за помощью?
– Есть заболевания, когда критика отсутствует, человек думает, что у него всё хорошо и помощь врачей ему не нужна. Есть закон «О психиатрической помощи», в котором чётко прописывается каждая ситуация. Если мы не окажем помощь, человек может погибнуть. Наша служба должна провести госпитализацию.
– Без серьёзных оснований госпитализация невозможна?
– Да, всё строго регламентируется законом. Если врач уверен в том, что это тяжёлое психическое расстройство, при котором необходима госпитализация, тогда мы должны включиться в исполнение порядка.
– Если человек представляет опасность для себя или окружающих?
– В таких случаях, как правило, на нас выходят соответствующие службы – например, полиция, скорая помощь. Медики чётко понимают, когда состояние пациента требует лечения. Если это сильный болевой синдром, человека доставляют в соматический стационар. Доктора, выполнив свою часть работы, понимают, что есть психическая патология, переводят пациента к нам. Этот порядок действий строго регламентирован. Я рада, что имею возможность дать интервью и подчеркнуть: никто никого не может насильно положить в психиатрическую больницу!
– Что происходит, когда человека привозят в ваш приёмный покой?
– Если у него действительно диагностировано психическое расстройство, то врач обязан выяснить, понимает ли пациент, что он находится именно в психиатрической больнице, – врач должен знать, что пациент его понял. И если человек отвечает утвердительно, его спрашивают, согласен ли он на госпитализацию. И третий вопрос: согласен ли он на лечение. Всё, подчёркиваю, добровольно.
– А если ответ на любой из этих вопросов будет отрицательным?
– Как правило, отказов нет. Часто пациенты понимают, что после лечения им действительно станет лучше. Они соглашаются, потому что знают – им хотят помочь. Многие сами обращаются за помощью.
– Родственники больных могут обращаться за помощью?
– Здесь важно согласие самого пациента. А если он не согласен на госпитализацию, то его защищает закон. Есть ФЗ-323, где прописано, что мы должны оказывать помощь. И есть закон «О психиатрической помощи», где чётко прописано, в каких случаях мы должны оказывать эту помощь.
– Как проявляет себя психическая болезнь?
– По-разному. Болезнь, появляясь, изменяет человека. Это заметно, и выходит за рамки: допустим, человек стал грызть камни или выбрасывать вещи с балкона. При подозрении нужно не бояться обращаться к специалисту за консультацией. Нужно просто записаться на приём и спросить у врача – стоит ли из-за этого переживать.
– Кому вы оказываете помощь?
– Взрослым, подросткам и детям, начиная с трёхлетнего возраста.
– Имеет ли значение наследственный фактор?
– Да, имеет. При обращении мы собираем анамнез – вплоть до того, как проходили беременность и роды, какие заболевания были у родственников. Всё подробно устанавливаем.
– Связаны ли периоды обострений у психических больных со сменой сезонов?
– Действительно связаны, причём как в соматике, так и в психиатрии. Период перехода от тёплого к холодному времени года и наоборот отмечается обострениями различных, в том числе психических заболеваний.
– В стационаре не только лечат?
– Кроме медикаментозного лечения пациенты занимаются в мастерской. У нас есть столярная и швейная мастерские. Это помогает поддерживать, сохранять навыки. Болезнь действует разрушительно, поэтому сохранение навыков очень важно.
– Срок стационарного лечения регламентируется?
– Есть определённые стандарты для каждого заболевания. Но бывают случаи, когда лечение требует больше времени.
– Бывает ли так, что в стационаре не хватает свободных мест?
– Если человек нуждается в госпитализации, то место мы всегда найдём, в любом случае. В нашей больнице три подразделения: городское, Усть-Ивановское и филиал в Свободном. Главное подразделение находится в Усть-Ивановке. Там 440 мест, а в Благовещенске и Свободном – по 150 мест. Для области этого достаточно.
– Многих беспокоит вопрос: не отразится ли обращение к психиатру на репутации и дальнейшей жизни?
– Порой случается так, что у человека всё хорошо – есть образование, работа, семья. И вот впервые появились симптомы психического заболевания. В нашей больнице есть отделение первого психотического эпизода. Туда могут попасть те, кому требуется небольшое лечение, коррекция. Человек может жить дома, в семье, работать. А к нам приходить в течение дня и получать курс лечения.
Есть закрытые данные, защищённые законом «О психиатрической помощи». Поэтому мы не можем называть никаких имён и других данных. Карточка пациента в нашем учреждении – это только показатель того, что мы отработали ситуацию.
– Наверное, в таких случаях пациент не хочет, чтобы на работе знали о том, что он проходит лечение.
– Конечно, мы учитываем это. Мы тщательно оберегаем репутацию пациента. Главное, повторяю, не надо бояться обращаться к врачу.
– А если человек, спустя какое-то время после лечения, захочет получить водительские права?
– Если его состояние не входит в перечень определённых заболеваний, то он вполне может получить удостоверение водителя. Может быть сделана оговорка – может водить только личный автомобиль, не автобус, не грузовик.
– Врачи отслеживают состояние своих пациентов после выписки из стационара?
– Обязательно. Это часть нашей работы – мы должны контролировать, наблюдать. Данные передаются на амбулаторно-клинический учёт. Подключается поликлиническая, социальная службы. Мы поддерживаем связь с больными, помогаем поддерживать навыки, поддерживаем.
– Как не потерять достигнутые результаты лечения?
– Бывает, что человек, чувствуя улучшение состояния, прекращает принимать таблетки. И всё возвращается на круги своя. Я бы сказала так: наше лечение – навсегда. Оно поддерживающее, аккуратное. Главное – доверять врачу, принимать назначенные препараты и помнить, что побочные действия подлежат коррекции. Выбор препаратов сейчас хороший.
– Эти лекарства бесплатны?
– Есть препараты, которые получают бесплатно, и есть те, которые приходится покупать. В любом случае, пациент может получать лекарства по льготе. Можно лечь в стационар и подобрать подходящие лекарства.
– У многих из нас есть пожилые родственники. К сожалению, поведение пожилого, нездорового человека нередко меняется, тревожит. Подлежат ли такие состояния коррекции?
– Пожилому человеку нужны уход, терпение и любовь. Но бывает, что необходима медикаментозная корректировка. Мы можем решить эту проблему амбулаторно или стационарно. Можно подобрать схему лечения, при которой у пожилого человека улучшается память, сон, качество жизни меняется в лучшую сторону – у нас есть такие примеры.
– Сейчас много говорят о депрессии. Как понять, когда пора обращаться к врачу?
– Депрессия депрессии рознь. Есть так называемая смеющаяся депрессия – человек внешне выглядит вполне довольным жизнью, а внутри страдает, испытывает боль, тоску, в горле стоит ком. Это может распознать только врач. Самостоятельно человек с этим не справится, ему должен помочь врач.
– Случались ли в вашей практике встречи с необычно талантливыми пациентами?
– Читала стихотворную поэму на 28 листах, написанную пациентом. Читаешь и думаешь: какая красота! А потом перечитываешь – а смысла там нет. Наши больные рисуют картины – яркие, красочные.
– Это арт-терапия?
– Да, я очень люблю реабилитацию и арт-терапию в том числе. У больных, которые только начали лечение, одни рисунки. К выписке они уже рисуют по-другому: меняются цвета, геометрия линий, смысл.
– Не планируете провести выставку рисунков?
– У нас есть задумки, точных планов пока нет. А ещё мы очень хотим, чтобы наши пациенты работали с глиной. Мы сейчас работаем над этим.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
