Амур.life поговорил с мамой девочки-мулатки
1 сентября тысячи благовещенских мальчишек и девчонок начинают новый учебный год. Среди них и семилетняя Симби. Такая же, как все, нарядная, с белыми бантами, которые еще больше подчеркивают смуглую кожу лица, и с букетом цветов она пойдет на школьную линейку. Симби – так ее ласково зовут близкие. Полное же имя девочки Симбиат София. Вместо отчества в свидетельстве о рождении – прочерк.
«Наш папа родом из Нигерии. Там нет такого понятия, как отчество. У нас с ним была договоренность, что одно имя выбирает его семейство, другое – я. Так они мне прислали 33 листа с именами. Вот и получилось Симбиат София. Отчество само по себе отпало. Когда вырастет, если захочет, возьмет себе отчество», – говорит мама девочки.
На Амур.life рассказ мамы о том, каково это – воспитывать ребенка другой расы и как благовещенское общество относится к детям-мулатам.
«Мама, почему вы все белые, а я черная?»
В Благовещенск вместе с Симби я вернулась, когда ей было 7 месяцев. До этого несколько лет я жила в другой стране. Там и познакомилась с отцом Симби. Конечно, я знала, что наше общество не привыкло еще к таким детям. Я понимала, что будут проблемы. Но к тому времени мне исполнилось почти 32 года, и наши врачи поставили мне окончательный диагноз – бесплодна. И когда я узнала, что беременна, господи, мне настолько было все равно – черный ребенок, белый, да какая разница! Главное, что он есть.
Когда дочь была совсем маленькой, люди часто пристально ее рассматривали, пальцем на нее тыкали.
Но потом мы пошли в детский сад. Она быстро сжилась с детьми. Симби была лучшим другом воспитателя: помощником, правой рукой. Она такая активная, развитая не по годам, рассудительная, поэтому мы и в школу пошли с 6 лет.
Скажу, что дети в детском саду ее хорошо приняли. Но, видать, все-таки вопросы ей задавали. Потому что как-то она пришла домой из садика, ей тогда было годика 4, и спрашивает: «Мама, а почему вы все белые, а я черная?»
Я была готова к этим вопросам. Я объяснила на ее, детском, языке: «Вот, смотри, мама пьет кофе, он черный. А если туда молока добавить, он станет коричневым. Так и у нас. Папа твой черный, я – белая, а ты у нас такая и получилась – коричневая». После этого Симби никогда больше таких вопросов не задавала.
Да, она с раннего детства привыкла к вниманию. Причем я заметила, что где-то после 5 лет этого внимания стало меньше. Раньше на нас часто оборачивались, особенно бабульки. Недавно гуляем с дочерью, а одна бабулька смотрела на нас, смотрела и говорит: «Это где ж ты так загорела?» Мы с Симби поулыбались и пошли дальше. Но сейчас ей этого внимания стало не хватать. Она теперь хочет быть на виду.
У нас одна огромная проблема – это ее волосы. У меня у самой пушистые волосы. Как на улице дождь, то я все – одуванчик полевой. А у нее пружинки, и ни одно средство, которое у нас продается, с такими волосами не справляется. Расчесать их очень проблематично. Со скандалами у нас это происходит. Я сейчас ее немного подстригла. Но не сделаешь же «под ежик», девочка все-таки. Вот и мучаемся.
Кровь дает о себе знать
Потом мы пошли в школу. Здесь тоже дети как-то быстро привыкли к ее необычной внешности. Характер у Симби, конечно, не подарок. Она очень боевая, везде надо быть первой. Тут раса играет роль.
Я в своей жизни много общалась с черными, в том числе и с женщинами. Так они очень сильные по характеру, темпераментные. Впрочем, как и русские женщины. Поэтому она взяла эти черты от обоих родителей. Я ведь тоже упрямая и пробивная. И она упрямая и пробивная. Если она не первая, то очень сильно расстраивается. Даже в таких мелочах, как, например, идти в строю. Для нее важно идти первой. Конфликты, конечно, у нее в школе возникают, но это больше на почве соперничества, а не цвета кожи.
Симби – исключительно русская девочка
Симби выросла в русской среде. И по паспорту, и по менталитету она – русская. Нигерия в ее жизни никак не присутствует. Да, она знает, что ее папа нигериец. Но также она знает, что у него другая семья. Он звонит нам редко, где-то раз в год. Я с ним по-английски разговариваю. Симби это видит. И вот тут недавно заявляет мне, что очень хочет учить английский язык. Я спросила – почему? А она говорит: «Хотя бы папе привет передам».
Был один момент, который меня тронул. Когда Симби было несколько месяцев, папа ее укачивал и пел Simby is a fine girl, e-ya-e-ya-yo. У нее это где-то на подсознании осталось, и когда он звонил, где-то полгода назад, она попросила его спеть эту песню. Я думала, что она ничего не помнит, а, оказывается, она помнит и песню, и его голос.
Он спел ей, порыдал, конечно. Однажды она мне сказала: «Я все равно люблю папу». Я прям опешила: «Ну, интересно девки пляшут! За что?»
Благовещенское общество – не расистское
Наше благовещенское общество не расистское. Я не очень люблю слово толерантное, но, к слову, наши соседи-китайцы намного более нетерпимы, чем мы здесь.
Как-то читала статью, мол, почему наши девушки встречаются с черными мужчинами. И много возмущений по этому поводу было. Знаете, а я их понимаю. Вы, ребят, на себя посмотрите, как вы ведете себя по отношению к женщинам, а потом делайте выводы, почему русские женщины смотрят в ту сторону. Потому что те мужчины галантны, они умеют ухаживать, умеют защищать. От наших зачастую такого не дождешься.
Я не готовлю целенаправленно Симби к тому, что она может столкнуться с жестокостью на почве неприятия ее внешности. Но где-то на подсознательном уровне эта мысль все равно меня беспокоит. Поэтому, чтобы она себя увереннее чувствовала, я отдала ее на карате. Мы два года занимаемся карате, ей очень нравится, с удовольствием ходит на тренировки, у нас уже оранжевый пояс с синей полоской. Я стараюсь, чтобы она физически могла всегда себя защитить. На нас, на домашних, она уже такие приемы показывает, что легко может нас завалить (смеется).
Мыслей уехать жить в крупный город не было. Да, может быть, там гораздо больше и черных, и мулатов, и метисов. Но, например, в Москве намного опаснее. Там есть всякие непонятные агрессивные движения. Конечно, хочется, чтобы у Симби была хорошая карьера, хочется побольше языков в нее впихнуть. Но тут как пойдет. Сейчас начнем английский учить, посмотрим, как языки ей будут даваться. Конечно, не хочется, чтобы она становилась кем-то типа юриста или экономиста. Этого добра полным-полно. А работают вон, в супермаркетах, на кассах сидят. У нас космодром построили, какие-то крупные производства открываются. Хочу, чтобы дельная была профессия. Но учиться она будет здесь. Я просто побоюсь ее отпустить в Москву или Питер.
Вы знаете, если бы мне 20 лет назад сказали, что у меня будет дочка-мулатка, я бы, конечно, не поверила. А сейчас я смотрю на нее и такое счастье переполняет. И цвет этого счастья абсолютно неважен. Это мое дитя, часть меня. И это для меня главное.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
