Амур.life поговорил с экс-министром экономического развития области Василием Орловым, который покидает регион
Некоторое время ходят слухи о том, что известный в области политик Василий Орлов уезжает из Амурской области в Москву. Корреспондент Амур.life встретился с бывшим министром и узнал причины отъезда. А также намерен ли он возвращаться в политику, какие у него отношения с руководством города и области и по-прежнему ли он открыт для своих подписчиков в соцсетях.
– В 2015 году, когда произошла смена губернаторов, вы покинули пост министра. Если ли сейчас сожаление, что ушли из правительства?
– Нет. Компания, в которую я ушел, – компания СИБУР – это на сегодня лучший опыт, который у меня есть. В подтверждение своих слов могу сказать, что в прошлом году она была признана лучшим работодателем России. В компании очень много интересных для меня технологий, технологий менеджмента, у нас развита работа с персоналом, людям дается возможность расти, этому уделяется большое внимание. В СИБУРе распространена так называемая горизонтальная релокация – сотрудникам дается возможность поработать не только в другой географии, но и в другом амплуа. Например, поработать в сфере финансов, сфере управления персоналом и так далее. Человек растет разносторонне, получает новые компетенции. С точки зрения карьерного роста это, конечно, очень здорово.
Кроме того, сейчас заканчиваю докторскую диссертацию по экономике, надеюсь, что в ближайший год ее защищу. Это продолжение моей кандидатской диссертации. Кандидатская была по теме «Повышение эффективности государственных программ». Докторская диссертация продолжает эту тему. На мой взгляд, неплохая работа получается. Это математические модели в экономике. Защищаться планирую в Москве. Это такая специфичная тема. Я могу долго об этом рассказывать.
– В общей сложности восемь лет вы находись во власти. Сначала депутат гордумы, потом заместитель мэра, потом министр экономического развития области. Власть – это же наркотик, неужели нет соблазна вернуться?
– Для меня это даже как-то странно звучит. Не знаю, насколько широко распространен этот тезис, что власть – это наркотик. В таком случае я являюсь исключением, я ни разу об этом не жалел, ни разу не мечтал вернуться назад. Я не исключаю, что когда-то снова окажусь во власти, но жажды власти я не испытываю, не скучаю по ней.
– В целом следите за тем, как развивается область? Мышление министра экономического развития еще включается: «вот здесь бы сделал по-другому» или атрофировано по типу «меня это не касается»?
– Конечно, меня интересует экономическая ситуация в регионе. В стране в целом изменилась экономическая ситуация. Тот период, в котором работал я, и период, в котором работает действующая команда губернатора, сильно отличаются. Во-первых, серьезно сказалось на федеральном бюджете снижение цен на нефть. Как следствие, пострадал федеральный бюджет, а за ним и все регионы. Во-вторых, влияние оказывают и международные санкции, в том числе и на те процессы, которыми занимался я в качестве министра – привлечение федеральных средств сюда, в регион.
Санкции влияют на состояние банковской сферы. Денег в стране стало меньше, конкуренция за эти деньги обострилась. Конечно, можно вспоминать о том, что мы сумели получить финансирование из федерального бюджета сразу на несколько крупных объектов – на строительство набережной в Благовещенске, коллектора по улице Зейской, двух медицинских объектов – хирургических корпусов детской областной больницы и городской больницы, мусороперерабатывающего завода, но объективно сейчас ситуация с федеральным бюджетом иная.
– Сказали вы про набережную – вот мы сейчас сидим на набережной. Нравится вам то, что вы видите?
– Насчет набережной слышал разные мнения. Но еще раз повторю, что финансовые условия сейчас не такие, в которых работали мы.
– То есть после того, как вы ушли, за советом к вам никто не обращался, отрезали и все?
– Коллеги из министерства экономического развития – и здесь я очень рад, что министерство практически осталось в прежнем составе, я знаю этих людей как профессионалов – они обращались, и я готов всегда оказывать им консультационную поддержку. И они об этом знают.
– А с руководством города у вас какие отношения? Не предлагали присоединиться к команде мэра?
– У меня прекрасные отношения и с руководством города. С Валентиной Сергеевной мы работали в одной команде, и, конечно, в случае если городские власти обратятся за помощью, я никогда не откажу.
В любом случае у меня уже готовое решение – сегодня, 4 июля, я улетаю в Москву. Руководство СИБУРа посчитало, что в течение этих двух лет я выполнил задачи, которые передо мной ставились в Амурской области, сейчас меня переводят в Москву. Буду работать в блоке подготовки кадров. Кстати говоря, у нас есть намерение сделать одним из опорных вузов СИБУРа Амурский госуниверситет. Мы уже проводим определенную работу в этом направлении. Будем готовить наших детей для работы в компании. Думаю, что к осени мы озвучим определенные параметры соглашения между СИБУРом и АмГУ. В этом направлении много интересной работы.
Для себя этот перевод воспринимаю как опыт в первую очередь. Конечно, сердце мое навсегда поселилось в Благовещенске. Я не хотел бы отсюда уезжать, но прекрасно понимаю, что это реалии современного мира. Если ты хочешь быть современным менеджером достаточно высокого уровня, ты должен следовать современным тенденциям, в частности, ты должен быть готов к смене географии, должен быть мобильным, разносторонне развитым. И здесь мало тех знаний, которыми я сегодня располагаю, нужно расти, учиться. Компания дает такую возможность, надеюсь, это пойдет мне на пользу.
– Такое впечатление, что вы долго решались на этот шаг. По крайней мере, слухи о вашем отъезде ходили давно.
– Я всегда старался оставаться здесь. Потому что здесь моя родина, здесь все друзья, родственники. Мне здесь хорошо и комфортно. Москва для меня тоже город не чужой – я учился там в школе три года, затем я учился в МГИМО, часто бываю в столице, там тоже много друзей. Скажу так: Москва – не самый плохой город для жизни, но по мне лучше Благовещенска нет.
– Вы рассматриваете этот отъезд как командировку или планируете укореняться в столице и сюда больше не вернетесь?
– Это перевод на другую должность внутри компании, не командировка. Я бы хотел вернуться в Благовещенск. Посмотрим, как все сложится.
– Как ваша семья к этому отнеслась?
– Как любая другая семья – семья хочет быть вместе. Но я планирую часто прилетать сюда, постараюсь минимизировать этот ущерб. Посмотрим, как это получится.
– Что сейчас у вас на душе?
– Конечно, есть некое волнение. Несмотря на то, что хорошо знаю людей, с которыми придется работать, а там очень комфортный коллектив, в любом случае, это новые задачи. Москва – это город с другим ритмом жизни, с другими издержками – по транспорту, по ценам, по времени.
– Олег Кожемяко не звал вас на Сахалин? Туда же почти половина амурского правительства переехала...
– Были определенные предложения от команды Кожемяко. Но, знаете, когда я уходил из правительства области, я хотел уйти из власти в принципе. Я считаю, что больше трех лет работать на одной и той же руководящей должности нельзя – глаз замыливается, теряется острота мысли. Поэтому и ушел из власти, сменил поле деятельности.
– Когда вы были министром, с вами любили общаться журналисты, потому что вы всегда были открыты для общения. Эта открытость – она осталось или приходится придерживать себя?
– Как был, так и остаюсь открытым и надеюсь, что таким останусь до конца. Из всех социальных сетей я присутствую только в Фейсбуке, и там нет никаких моих комментариев на политические темы или по работе.
– Помните ту историю, когда вы выложили на своей странице фотографию горящей церкви и вызвали возмущение представителей Благовещенской епархии?
– Это была, как мне казалось, безобидная шутка. В итоге все это превратили в некое противостояние с «православным миром». Поэтому мне пришлось во избежание дальнейших дискуссий – они были абсолютно неконструктивными – удалить фото и принести извинения. Для себя я сделал выводы. Думаю, что, если бы тогда блогер Святослав Шевченко написал мне в частном порядке или позвонил, не выносил бы эту тему на всеобщее обсуждение, я бы все понял и удалил бы эту картинку. Тем не менее все мы становимся умнее. И в этой ситуации я сделал вывод, что о таких вещах лучше не шутить. Этот вопрос в прошлом, к счастью, все стороны удовлетворены исходом.
– А еще эта замечательная история, когда вы еще на посту министра выложили в соцсети видео, где вы поете лирическую песню собственного сочинения. С этим произведением вы даже попали в десятку чиновников в России, которым «не чуждо чувство прекрасного». Эта песня – это ведь тоже очень личный момент. Не жалеете, что так открылись?
– А что здесь такого? Я в этом не вижу ничего плохого! Кто-то любит играть в хоккей, кто-то любит петь. Не вижу в этом никакой проблемы.
– Пользователи соцсетей тогда бурно это обсуждали.
– Народ обсуждает всегда, невозможно удовлетворить всех по той простой причине, что мнения у всех разные, для всех точно не будешь «солнышком», что бы ты ни делал. Публичные люди, политики и все, кто на виду, всегда под ударом находятся. Поэтому, кстати говоря, многие стараются спрятаться. Потому что все равно порой чувствуется агрессия, это отражается на твоей жизни, на твоей семье, друзьях.
– Поэтому я спросила, почему вы это сделали, потому что это нетипично для чиновника.
– Знаете, я стараюсь жить по такому принципу, чтобы мне не стыдно было смотреть людям в глаза. Порядочность очень важна для меня. В этом городе знают не только меня, но и моих близких, некогда очень известных в регионе людей: Ступниковых, Орловых. И я не имею права опозорить их имена. Есть семья, друзья и доброе имя. Вот это те три кита, на которых я стою.
– Песни с тех пор еще сочиняете?
– На самом деле это очень по-любительски. Я не знаю нот. И стихи такого же уровня, как мое музицирование. Дилетантский уровень. Сочиняю для «внутреннего использования», для друзей.
– Вы себя может назвать творческим человеком?
– Как и все мы. Просто кто в чем проявляется.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт AMUR.LIFE обязательна.
